2/03/06 День сегодняшний начался как обычно и никаких особых событий в МонПаризе можно сказать не происходило, если не считать того, что после мурли класса, я углубился в описание вчерашнего дня настолько, что не смог закончить писать и к пол девятому, хотя начал около пяти... Когда я уже занимался чапатями позвонил Брюс и сказав, что он занят другими делами, поэтому с отчетом разберемся днем, отправил меня работать к реке, т.е. начинать томатную эпопею. Я честно говоря морально к этому еще был не готов и хоть я, как обычно, ответил – Хорошо. Принял это просто как факт, но без особого энтузиазма. 

        Позавтракав и одевшись соответственно я отправился вниз, а встретившись там с Шибу и Сундаром, которые уже вовсю работали, очищая террасу для томатов от камней, спросил про кутли (маленькая кирочка, для копания в земле). Шибу ответил, что у них их нет, а весь инструмент наверху. Дальше мне нужен был еще и гобар, чтобы удобрить каждую лунку. Навоз был рядом, но все это требовало отдельного времени и рабочих. Поскольку Брюс мне просто сказал помогать, я решил заняться своими делами после обеда, а пока, подключившись к работе, стал ворочать вместе с ними камни…

        Шибу все время прикалывался и говорил всякую херню, и я понял, что если мне придется с ними работать все лето, то я здорово попал на свое состояние, т.к. весь день находится под таким потоком пустых, да и порочных мыслей вслух, мне совсем не улыбается. Попытавшись несколько раз как-то остановить этот бред, я оставил эту затею, поскольку невольно получалось, что я тоже подхватываю весь его базар. Сундар лишь ухмыляется, а Шибу и рад стараться, артист хренов, нашел себе сцену. Причем говорили они в основном на пахари, так что я всего разобрать не мог, да и ответить строго, остановив эту пургу на этом языке, тоже. Около двенадцати они сказали,  что я могу идти на обед, и вообще, эта работа - не для меня, т.к. у меня нет навыка кидать камни так как надо, аккуратно и не разбивая их, потому что из них, тут же выкладывается стена, подпирающая террасу, поэтому будет лучше, если я принесу кутли и займусь своим делом – лунками, а говна они мне притащат. Я с ними согласился, т.к. от камней этих очень сушило руки, а они у меня и без того от зимы еще не отошли – сухие и потресканные. Позвонив Брюсу, я выяснил что он уже во дворце и пошел к нему поговорить о работе и наконец-то разобраться с отчетом, таким образом, передав ему все дела.

        Брюс занимался приготовлением обеда и как я вошел, предложил мне. Я сразу  наотрез отказался и Брюс не стал настаивать, так как он жарил лук и знает, что лук я не ем, видать просто позабыл и предложил мне чисто автоматически. Далее мы поговорили о работе, я спросил молока, но он, спросив, - Где банка? Сказав, что у него не осталось ни одной банки, наехал на меня, - Почему я не принес свою? Сколько можно забывать об этом, даже послал меня за ней, говорит, - Принеси, тогда дам, а так, - нет. Но я лишь усмехнулся в ответ, мне-то это молоко, что есть, что нет – не важно. Я и сказал, что вниз я не пойду, т.к. обойдусь один день и без молока, раз сам виноват, но вот рабочие… Они просили принести им и если я этого не сделаю, то будет плохо. Я привык исполнять свои обещания. Тут он начал меня опять учить, что я иду у них на поводу и т. д., я ответил, что для меня это не проблема, если я иду наверх по своим делам, зачем им-то туда сюда ползать? В общем, - получасовое препирательство, где мы одновременно оба правы и не правы, в результате чего мы пришли к общему знаменателю, чтобы не возникли опять прошлогодние проблемы с молоком, когда меня Шибу с этим – достал конкретно, им надо – пусть они и лезут в гору, а мне он для них больше его не даст и все. Да и вообще, с чего Брюс обязан им давать молоко, которое сам покупает у Ханси, т.к. наши коровы сейчас молока не дают? Он говорит, что молоко потребуется для рабочих строительства, которые с пятого числа начнут работы, а наши йорики обойдутся и так. И опять я попадаю в двойственность, т.к. он абсолютно прав, с чего он должен давать им молоко которое сам покупает, причем скорее всего за свои деньги, а не на деньги Ашрама. Хозяин – барин. На этом, мы эту тему закрыли. А Брюс, тем временем, успел поесть.

        Далее – отчет. Брюс говорит что у него мало времени и уже надо идти, но при этом берет мой листок и мы с ним пробегаем каждую трату, отчеты писать Шива меня научил мастерски, понятно и ежу, куда что пошло, причем я справился с ним вчера за один час. Он со всем согласился и похвалив, что можно услышать от него раза два в год, сказал, что все очень здорово, и я отнесся к этому испытанию не так как те, кто были до меня, к примеру – Говинда (непалец, который уже получил английское гражданство, покинув МонПариз, работая до меня здесь года три,) два дня писал отчет, и умудрился за время его отсутствия 10000 ашрамских денег потратить на проституток, о чем откровенно заявил ему, в порядке вещей.

        Честно говоря, невольно слушая рассказы о том, что творилось здесь до меня, – волосики шевелются и сердце кровью обливается за родную землю, да и приходит понимание, сколько здесь натерпелся всего Брюс, даже жалко его становится. Я бы такие тусняки быстро бы разогнал, но несмотря на его строгость со мной, которую я сам допускаю, с полным его на это правом, против грязного, тупого и грубого он, похоже, так же как и иногда я, – становится просто бессилен.

        Таким образом, разобравшись с отчетом за две минуты я полностью передал в его руки правление МонПаризом, а затем сказал, что сегодня, вторую половину дня я бы хотел провести в домашних делах, т.к. запары вроде как нет, а начинать новое большое дело – томаты, я честно говоря не готов, да и нужен гобар. Завтра пусть он организует мне гавно, и я с утра приступлю к своему делу. Он спокойно сказал – Хорошо, иди, и я счастливый и легкий поскакал к себе вниз.

        В ходе нашей беседы я несколько раз подмечал, как Брюс жаловался мне на то, что все, кто были до меня, не могли здесь работать, а он не мог их заставлять, т.к. они, - кто иностранцы, кто ашрамиты. О духовности только говорят, а к труду не привыкли. Тара постоянно к нему направляет людей, но решает он сам. Как он может принять пенсионеров, чтобы жили здесь и следили за работами в его отсутствие, а потом приехав, он бы был вынужден прогнать их? Нет, не может. А если они здесь будут продолжать жить, то своим бездействием они будут портить всю атмосферу МонПариза. Работы здесь много, работать некому, а кто-то будет просто тусоваться, ничего не делая. Поэтому он, Таре, на этот счет сказал, да и сама она это постановила, без работы, просто так, - жить, здесь никто не может. Поэтому он говорит, когда Тара сказала ему, что есть русский Камал, который работал в Пондичерри, у него появилось чувство приятия, и он не отказал, дал возможность проявить себя. Больше он говорить не стал, но из этого следовало, что как бы он меня не отчитывал, он сам, полностью осознает ту ценность, которую я из себя представляю. Перевидал он многих и никто настолько ему еще не подходил, во всех отношениях. Это именно то, о чем он мне говорил, не произнося это вслух, боясь сглазить или разочароваться. Он также немного рассказал мне прошлого и прояснил для меня, что я глубоко заблуждаюсь в том, что работы становится больше и больше. Работы – столько же. В начале 1986 года, они собирали 3000-3500 ящиков фруктов, теперь же около 2500, но качество намного увеличилось. Однако он сказал мне, что однажды ему придется распустить всех рабочих и остановить эти работы. Верится мне в это с трудом, так как Брюс еще тот консерватор, но мне бы хотелось бы попасть  на этот праздник, т.к. я уже говорил, я вижу МонПариз – местом не труда, а прежде всего садханы, в которой всегда найдется место и для физической работы, но не так, что каждый день, от звонка до звонка. Просто сейчас это время для грубых усилий и оно рано или поздно должно подойти к концу. А пока, Драма продолжает вращаться в привычном для МонПариза, рабочем темпе. Завтра я открываю свой Третий Томатный Сезон – «МонПариз - 2006»!

        Придя домой, прежде всего я решил дописать вчерашний день, а потом заняться оформлением своих таблиц и финансовых отчетов перед Баба за последние шесть месяцев. Однако вновь настолько погрузился в свои мысли, что дописывал вчерашний день еще три часа, закончив это дело лишь в пять часов и прервавшись на обед-ужин. Затем я решил отредактировать пару других дней, работа, которая тоже входит в мои ежедневные планы, чтобы редакция не тормозилась. В результате этого я освободился лишь пол восьмого, и поскольку даже один отчет требовал от меня как минимум час, а его уже не оставалось, я решил заняться оформлением браминской таблицы, чем и прозанимался до конца дня и около восьми лег спать. Подумав, что был бы я полностью свободен от всякой другой работы, чтобы выполнить все свои дела, которые бы мне хотелось, мне потребовалось бы месяца три-четыре ежедневно работать на компе, часов по 15-18 в день. Ну да ладно, 5-6 часов это не напряжно, а гармонично и сладко. Это – равновесие умственного труда и физического, кармы и йоги. То, что и является идеальными условиями для продолжения моей садханы Любви и близких, родственных взаимоотношений с Богом-Отцом, Благодетелем для всех Душ, - Шивой.