2/05/06 А света все так и нету, всех йориков им в лукошко, да шмеля в штаны. После вчерашнего "Дня Сна", я проснулся сегодня около двух часов в очень хорошо отдохнувшем и полностью выспавшемся теле. Проведя интенсивную зарядку-каратэ по полной программе и приняв холодный душ, - окатившись из ведра , я сел в йогу забравшись на крышу дома, сбросил физический костюм, - что есть мочи, и довольно неплохо пообщался с Отцом, - с большой Любовью.

        Да... С Найниталом - облом, но зато сегодня, я вновь иду в Рамгарх. А посему, закончив йогу я прочитал мурли, поработал с дневником, еще раз разобрав подетально ситуацию с Найниталом и пришел к окончательному выводу, что все это несомненно ведет к лучшему, т.к. без отпечатанных ста шестидесяти страниц мне там делать нечего. Позавтракав, я не мешкая собрался в путь и заглянув по-дороге на поля, - Как там поживают томаты? Убедившись, что все то у них хорошо, - почва остается достаточно влажной, я поднялся наверх. Заглянув в гестхаус и поприветствовав Брюса, я взял чековые книжки, получил соответствующие инструкции и продолжил свое путешествие в Рамгарх. Действовал я уверенно, по мной определенному плану и, как обычно, в первую очередь я зашел в банк и взял 30 тысяч руплетов. Затем зашел в Тапогири к Манешу, но он, несмотря на то, что времени было уже около десяти, - спал и не став его тормошить, я сказал его слугам-соседям, что загляну к нему на обратной дороге. Далее я поднялся наверх и зашел к Бхувану. Принял он меня как всегда радушно, угостил чаем со свежим ладу и выдал мне заправленный картридж. Я без задней мысли, как и договаривались отдал ему за него 200Rs, попросил написать чек и поблагодарив за все, заглянул на почту, отправил письмо, а также и получил. Судя по почерку, это был Зубил. Я тут же попытался ему позвонить, но лишь потерял на этом шесть рупий, так и не поговорив, на этом я тормозить не стал, решил тут же его и прочитать, чтобы потом, перезвонив, сразу же ответить на какие-нибудь вопросы. Затем я спустился вниз, чтобы купить себе овощей и разобраться также с заказами Брюса, - мне надо было договориться на счет мешка риса и купить гвоздей. Наконец договорившись и сделав все необходимые покупки, обломавшись лишь с гвоздями, я вновь поднялся наверх, в надежде что они там все же есть. Но как мне сказали, - Сегодня их не было, - нигде. И это было не есть хорошо, т.к. это была работа Папу, а без гвоздей он оставался без работы. С мая он вновь начал работать в МонПаризе и собирать ящики было его первым делом, но ничего не поделаешь, и обломавшись и там я нашел себе тихое местечко, где смог сесть и спокойно прочитать полученное письмо. Оно оказалось все-таки от мамы, а почерк был корявым просто потому, что ей писать по-английски адрес было не привычно. Я погрузился в ее рассказ и тут же, с самого начала письма, меня очень глубоко тронуло ее изменившееся ко мне отношение. Она на полном серьезе обращалась ко мне не как к своему сыну, а как к Брату Камалу. И действительно, я чувствовал влияние этого отношения на протяжении всего письма, которое, в отличие от прежних писем, было на редкость наполнено положительными вибрациями Счастья, Любви, Уважения и Благословления. Она, с нескрываемым восторгом отзывалась о моей писательской деятельности в таком тоне, которого от нее, я никак не ожидал. Зная какая она заядлая читательница я был готов к тому, что на меня просто обрушится ее критика, она скажет что пишу я очень коряво и не как положено, постоянные повторения и т.д. Однако, это был чуть ли не восторженный отзыв серьезного читателя и она от всего Сердца благословляла меня на продолжение моей писательской деятельности. Она признавалась, что мне-таки удалось, прокатив ее по Индии, "забрать" в мой Рай, и не только показать ей все то, что мне довелось повидать, но и передать ей свои тонкие чувства. В общем то, чего я и хотел, мне вроде как удалось. А между тем, это была только первая часть 2005 года, редактируя которую, я от души смеялся и прикалывался над откровенными не стыковками этого любительского письма. Так или иначе, этими похвалами я был приятно удивлен, и она, в очень подходящий момент, дала мне тем самым необходимый для этой работы заряд тонких сил, которые в последнее время меня начали оставлять, благодаря атакам и нападкам со всех сторон, как внешних, - Брюса, так и внутренних, - меня самого, моего критического взгляда ума, который периодически подбивает меня остановиться из-за недостатка сюжета, убеждая меня в том, что все это, - никому не нужный бред. Мама же вселила в меня уверенность и дала мне Силу, тем самым напомнив мне о моей клятве, данной себе Самому, что до тех пор, пока есть хоть одна душа которой моя писанина будет интересна, которая сможет извлекать из нее какое-либо благо для Себя, я буду продолжать писать. И вот, неожиданно я получил первое удостоверение этого. Но что главное, - я увидел практический результат этого, выраженный не в ее дифирамбах и даже не в благословениях, типа "с открывшимся литературным даром я далеко пойду", но ее новым переменившимся взглядом на то, кто я есть. Я долго "ходил далеко", но это уже более глубокий вопрос. На самом деле, это абсолютно нормально, что она чисто  по-матерински, наивно не понимает, что в том направлении, в котором она предполагает, я пойти уже не могу, т.к. я иду только внутрь Себя и навстречу Богу, в противном случае все то, о чем я пишу, потеряет все свои краски и всю Силу духовного преобразования, которую, я все же надеюсь, в себе заключает. Для себя, я с первого момента начала этого дневника решил, что если дело-таки дойдет до издательства, то им должен будет заняться кто-то другой, а та душа еще так на горизонте и не проявилась и вполне возможно, что так и не проявится. Мое же дело, - просто писать, и если это приносит радость в сердца близких мне душ, закрывая тем самым мои кармические счета, покрывая все те беды и несчастья, что они испытали от моей формы Максима, то это уже полностью оправдывает все мои усилия и весь этот сизифов труд. Что и говорить, я был поражен той Чистотой новых взаимоотношений с матерью тела, как с Сестрой-алокик, и чувство это, было очень глубоким, оно отдавало вечностью, истинностью и было непреходящим. С такой силой я в первый раз ощутил то, что же от нас хочет Сам Бог и что Он с нами, для этого, делает. Впервые так остро мне открылось насколько же велика разница между этой Изначальной Истиной, установленной Им Самим, - Что все мы, -  Его Дети, а стало быть, - Братья и Сестры, и той картиной, нарисованной нашим больным воображением, продиктованной телесным сознанием, оправдывающим все наши грехи, ограниченными отношениями, - самой большой  Ложью, - тем, чем мы на самом деле не являемся. Люди спрашивают, в чем заключена Истина? Так вот первая и самая главная Истина заключается в том, что она может быть только одна! А суть Ее проста, - Мы все, Его Дети, Дети Создателя Всего и поэтому, - Братья и Сестры, и нет, и не может быть ни каких других ни вариантов, ни альтернатив. Любое другое сознание, исходя из этого,  будет ЛОЖНО и тому кто встал и пошел по пути Истины надо уяснить это для себя раз и навсегда. Потому как с помощью одного лишь этого Возвышенного сознания, принесенного с самого Верха, Наивысшим Существом, а потому и известного всем как "Сверх" сознание, - меняется весь мир, из Ада, - в Рай. И это происходит просто потому, что осознав тот факт, что все мы, - Бестелесные Братья, душа становится вновь непорочной, ибо происходит полное ее очищение. Вобщем, в этом письме я получил гораздо больше чем дал, и все это дало мне то, что мне сейчас очень необходимо. Силу не останавливаться, а продолжать свою работу всеми возможными способами. Спасибо Отец... Слов нет как кстати, и Инструмент для этого был выбран просто Совершенный - Сестра-Мать.

        Прочитав это письмо, я все-таки попробовал еще раз прорваться к Зубиле по телефону, однако на этот раз линия не работала совсем, и я, в глубокой задумчивости от пережитой бури чувств, побрел в сторону Манеша. Тут, с крыши проезжавшего мимо джипа меня кто-то окрикнул, гляжу, - Хариш. Он тут же тормознул джип и пригласил меня прокатиться с ним чисто по-пахари. Я с удивлением отметил этот факт, что до сих пор я еще ни разу не рассекал по горам на крыше джипа. Это вам не крыша автобуса, а крыша крохотного индийского джипа, который был битком набит веселыми йориками, - внутри было как минимум человек пятнадцать, на крыше же сидело всего четыре, я залез, и можно было только представить, как мы раскачиваясь из стороны в сторону, неслись по горным дорогам до самых троллей. Ну и здорово же я оттянулся. Это был пахари-аттракцион №2, после самих троллей, на которых я рассекал с Братом Харишем возвращаясь в Россию пару лет назад. Заплатив за все это удовольствие всего 5Rs, мы сошли у троллей и поприветствовав всех местных жителей, не тормозя, поскольку время было - полдень, я прямиком направился к дому, т.к. в три меня уже ожидали томаты, а мне еще надо было разобраться с одолевающим меня бхуком (голодом), еду же надо было еще и готовить.

        Встретив у реки чокидарящего Сундара я поставил его в известность что планирую начать сегодняшний полив около трех и дойдя до своего дома, бросив рюкзак, я первым делом решил проверить картридж. Бхуван предупредил меня, чтобы я был с ним аккуратен, что он немного течет, но когда я его достал, то к своему удивлению обнаружил, что во-первых, чернил в нем осталось лишь одна четверть, - три четверти же просто вытекло по дороге, а во-вторых, когда я его вытерев, перед тем как установить в принтер, поставил сушиться, то увидел что из него продолжало откровенно течь. Ердынаякташ его в паданараланг!!! И за это я заплатил 200 рупий!!! Причем из своего же кармана, потому что тут уж Ашраму платить просто не за что. Чернила вытекли почти все. Ну Бхуван... Но самое что обидное, перед тем как отдать, он же меня предупреждал, поэтому в том, что по дороге все вытекло нет его вины. У меня слов, - нет... Просто попал на 200 руплетов, сумму, на которую я легко живу полмесяца, и все. Но делать нечего и мне просто остается это принять, как есть. Ачча... Однако, я с ним еще поговорю.

        Быстренько приготовив себе сааг-роат и хорошо пообедав я отправился наверх, чтобы передать приобретенные-таки полкило гвоздей - Папу и деньги, рис - Брюсу. Папу был на годаме и пообщавшись с ним я выяснил, что он тоже идет поливать со мной томаты, чему я был приятно удивлен. Затем мы поговорили на наши духовные темы и договорившись встретиться чуть позже, я продолжил свой подъем к гестхаусу, где не обнаружив Брюса, т.к. он был на своей стройке, передал все дела Какху. Потом снова вниз на годам за Папу и далее через мое бунгало т.к. мне надо было переодеться и принять свой "боевой" облик, к реке, поливать томаты.

        У реки Сундар все продолжал заниматься прополкой, но завидя нас сразу покорно взялся таскать канистры, тогда как мы с Папу стали из них поливать. Работа шла довольно быстро и не прошло и двух часов, как мы закончив с томатами поднялись, чтобы полить и баклажаны, но небо внезапно затянулось тучами и пошел дождь. Однако, поскольку мы уже начали поливать, я решил довести это дело до конца, к тому же мои чувства говорили, что дождик этот не достаточно сильный и продолжительный и они меня не подвели. Полив всех бакланов мы разошлись и не успел я достичь своего бунгала, как дождь прекратился, тучи мгновенно рассеялись, засветило Солнце и не прошло и полчаса, как вся земля высохла настолько, что ни каких следов дождя и не осталось, как будто его и не было. Я был доволен что не поддался на провокацию и несмотря ни на что, дело было сделано на 100% - все было полито.

        Таким образом рабочий день был закончен и хорошо поужинав, я завалился в джопри и еще раз перечитал мамино письмо. И тут поскольку время было еще только шесть и делать вроде как, было больше нечего, решил я подняться наверх и разобравшись со своей апрельской зарплатой, заодно и побщаться с Брюсом. Что я и сделал. Брюса я застал уже за ужином и уплетая сааг с роатами он попросил меня отчитаться за сегодняшние траты. Я предоставил ему отчет и с горечью рассказал как я попал на картридж. Брюс же, неожиданно предложил разделить эту сумму с ним напополам, а на счет картриджа сказал, что попросит Тару выслать нам новый из Дели, т.к. принтер нам все равно нужен, так что возможно, они и пришлют. Затем я в двух словах рассказал ему о своем письме от мамы, чем вверг его в безмолвную Тишину, т.к. я тем самым, давал ему понять, что прекращать свою писательскую деятельность я не собираюсь. Я вновь объяснил ему, в каком она положении, что она даже уже не ходит. (Будет знать, как на меня наезжать, махарадж хренов.) На это, он ничего не мог мне ответить. Затем, речь зашла о зарплате и он меня "обрадовал", объяснив, что по сравнению с рабочими, денег я получаю очень много, плюс ко всему, пользуюсь многочисленными льготами предоставляемыми Ашрамом и т.д., а посему, он не знает, увеличивать ли мне зарплату в этом году или нет. На это я ему ответил, что он сам мне говорил, что зарплату он будет увеличивать каждый год. Я его за язык не тянул, и мне это все, - абсолютно похер, я тоже не решаю, но вопрос остается двоякий. Я хоть и не стал ему говорить, но очень хотелось воскликнуть - Йошкин кот! Этому зажравшемуся Ашраму некуда девать свои деньги, так почему бы ему, не облегчить и без того достаточно суровую жизнь бедного садхака. Ну Брюс...

        Но нет! - Это просто все моя Учеба и я лишь все больше убеждаюсь в том, что если мне придется быть на его месте Менеджера, я буду стараться вытащить из Ашрама как можно больше денег, по любому поводу и не для себя, а на благо каждому, но лишь бы они не лежали мертвым грузом, - этого я терпеть не могу и не буду. Однако сегодня я все это принял и смиренно промолчал. В результате, он сказал что обязательно переговорит на этот счет с Тарой, а пока, моя зарплата так и остается 1800Rs. Ну и ладно. Вот с такими пирогами, тобрар их всех в раскурлы, я и вернулся домой, сделал финансовый отчет за апрель месяц и лег спать.

        Событий сегодня было много что и говорить, как хороших, так и плохих, но несмотря на все эти разочарования, письмо от мамы с легкостью перекрывало это все и прочитав его перед сном еще раз, я спокойно отправился в Нидралок.

        Спасибо Тебе Отец за такую своевременную поддержку, ибо она мне сейчас на самом деле была очень нужна, потому как я вновь начинаю чувствовать себя танцующим на краю обрыва... Ом шанти.