27/01/06 Новый день начался пол третьего. Проведя зарядку, я пошел в йогу… Одно тело сбросил, другое, гляжу… Прямо напротив меня, ШивБаба сияет. Хороший такой, Родной... А от Него Силы разные, духовные, во все стороны летят, - Бери, сколько влезет – не хочу. Меня самого то сразу в миг, как окатило, как наполнило, так я и сам таким же стал. Вишу себе в Парамдхаме, свечу всем Мирам, – Зыкато. Кажется, чего еще душе надо? - Отец рядышком, в Пармалоке - ни тепло, ни холодно, и комары не кусают. Да вот одна проблема, колесница-то еще, в хорошем состоянии, я бы и рад ее оставить в покое, да Драма – Мать, в бой зовет. Говорит «Нашу Изначальную религию, еще не установили. Брахма с Детьми в Тонком Мире парится, а ты иш чаго удумал, колесницу на произвол Равану оставлять, ты это смотри, еще какой никакой, дух порочный, забредет ненароком, делов наворотит, а тебе потом, всю кальпу не расхлебать будет, что тогда? Тогда ни о каком Парамдхаме и речи не будет. В Тонком мире, таким недотепам, потом не сладко приходится. Тусуются, - не зная чем заняться и куда податься. Вниз - счета не пускают, а домой - тоже нельзя, не пристало в таком виде возвращаться, одним словом – неприкаянные. Ты что? Такой роли захотел? Да на все времена?», – «Я что, я ничего, я так. Просто…», – «Я те дам – просто, а ну марш вниз, к Брахме, он тебе заботу, по Служению, быстренько найдет. Сил здесь набрался? Все, проваливай…», - «Ну Мать, -  строгая… Как никак, тоже Всемогущая» И пошел я вниз, одев свой тонкий костюм без крылышек. Потому как теперь, современные Ангелы крыльев не носят, прошла на них мода. Говорят, - это ведь так, для красоты в старину носили, ну и чтоб хоть как-то от людей отличатся, а теперь, когда все друг друга знают и понимают, что для полета главное, - чистая и сильная мысль, так  и перестали их носить, говорят, это лишь внимание у душ отвлекает, да и вносит в их  умы сумятицу. В это время, не каждый спокойно примет Ангела с крыльями и без Библии, а так есть даже закос под человека. Они думают – свой, и легко принимают поддержку, не отвлекаясь на детали, так и Служение совершать легче, когда никто не пристает, – «Дай перышко на память, чтобы все знали, что я Ангела повстречал». Люди-то, неразумные, им говоришь как таким стать, а они восхвалять начинают, на колени падают, -   «О Боже Милосердный, Спасибо, что дал Ангела узреть…», - а что толку, смотреть-то, выставка-то для всех, - в конце будет, а сейчас, Отец Сам учит, Знание – дает, да и время еще есть, чтобы таким самому становится и оттягиваться с Ним, по полной, будучи полноправным Хозяином Трех Миров. А с Брахмой разговор был короткий: «Здравствуй Сынок, все в порядке?» – Как всегда, «Ну тогда вперед, ты сам знаешь, куда и к кому тебе лететь» - Да Отец…

        И понеслось… Россия, Англия, Индия, – родные, друзья, знакомые, и просто братья и сестры, всем чего-то, да надо дать, а силы то мои – безграничные, так я, после того как всем все дал, каждому того, чего ему необходимо на данный момент, еще и над всем этим миром физическим взлетел, а потом как разразился – фейерверком всех качеств, сил и добродетелей, да на весь мир это излил, уже без разбора, на кого попадет, тому и флаг в руки. Отец Брахма, глядя на это зрелище, из своей Тонкой обители, говорит – Красота… Ну Камалка, даешь… С чего это тебя так сегодня разнесло? А я ему, - Да не знаю, видать Шива постарался, переборщил с дозой Любви. Прет меня, во все стороны. Не могу. Люблю я Вас обоих, да так, что все остальное перестает для меня существовать. БапДада заулыбался,–  «Ну ладно, ладно, давай вниз, дел у тебя по горло, сам все время говоришь, времени ни на что не хватает, колесницу на долго не оставляй без присмотра, холодно в Гималаях, околеет, заболеет, у тебя еще и с ней дел прибавится». Я попрощался, и вниз, в тело, а оно и правду околело от холода. Пришлось чаем с мадхубанской масалой, да лимоном его отпаивать. Потом – мурли…

           После мурли дневник, затем приготовление пищи для себя и собаки, дети сегодня не пришли вообще, не знаю, что там у них за дела, видать просто холод на улицу не пускает.  Ну да ладно, их учеба в их руках, они уже у меня не маленькие Б.К. и пусть Шива и будет им судья. Около девяти Ханси принесла молока, затем за ним подошел Шибу. Я все ему выдал, поел, и услыхав крики чокидаров у реки, решил прогуляться вокруг всех вверенных мне владений. Дошел до верхней стройки, потом вниз по центральному участку (плоту). Покричал Канту, который должен был где-то здесь работать, да так и не дождавшись ответа, пошел вниз проведать свое бунгало. Все в порядке, - оно на месте, и затем, я двинулся через джунгли к речке, где народ с соседней горы гонял пожаловавших туда бандаров. В принципе, сейчас они – безобидные, деревья-то голые, даже цветов не поешь. Однако для порядка, их стоило все же держать от МонПариза подальше. Размышляя об этом, пробираясь сквозь наши джунгли,  я присоединился к диким крикам чокидаров, не давая, тем самым, обезьянам с той стороны, откуда их гонят, пожаловать на нашу сторону. Услышав мои крики, все дети сразу стали меня звать - "Камалка!!!", а когда я спустился вниз, я строго сказал им, чтобы звали меня Камал Бхаем. Какой я вам теперь Камалка, мне-то пофиг, да другие не понимают, глаза таращут. Почему это Менеджер Ашрама, позволяет себя так называть, каким-то детям? Ох уж эти люди… Они думают, что роль Менеджера важнее, чем роль ребенка. Я так никакой особой разницы не вижу, да и дети, похоже, тоже. Так кто прав, люди что ли? Они думают, что дети должны учиться уважать старших. А за что? За старость? Мудрость, – достойна уважения, но мудрый всегда понимает, что неиспорченный чистый ребенок, также его достоин, благодаря своей чистоте. Поэтому я не хочу, чтобы они учились уважать только форму, только из-за того, что – старший. Истинное уважение приходит автоматически, и душе, достойной его, нет необходимости даже учиться этому. Достойная душа дает тонкое чувство, которое естественным образом, никому не позволяет относиться без должного уважения. И если я еще не стал таким, как могу я это требовать? Да и от кого, от детей, от тех душ, кто еще в этом рождении не насовершал кучу грехов и ошибок, кто свободен от знания греха? Бред какой-то. Признаком того, что стал достойным уважения и будет именно то, что об этом даже и думать не придется, оно придет автоматически, - как награда, как показатель. Но никак не наоборот. Наоборот только Бог имеет право это делать, Возвышая Души своим божественным видением, давая тем самым силу и вдохновение на приложение необходимых усилий тогда, когда они еще очень далеки от того состояния. Но пока, мне приходится, играть свою роль в соответствии с Драмой, не шокируя окружающих своими нечеловеческими мыслями по поводу многих вещей. Мое время решительных действий по трансформации МонПариза и близлежащей округи, еще не наступило, хотя оно медленно, но верно приближается, - с каждым годом Служение развивается и с большой скоростью. Но чтобы начать действовать в полную силу, мне необходимо добиться индийского гражданства любым путем, тогда никакие силы меня уже не смогут остановить или сдержать от выполнения своей божественной миссии, которая постепенно, в соответствии с Драмой, начинает для меня прояснятся. Всему свое время, а пока, я продолжаю играть в эти игры, как кошка с мышками.

        Прогнав бандаров и поприветствовав детей, я пошел наверх, посмотрел рабочих и затем, зайдя домой и отстирав замоченную шаль, я отправился в Рамгарх. У меня не было особого желания это делать, однако тонкое чувство, которое меня редко подводит в этом плане, говорило мне что пришел е-майл и надо срочно на него ответить. Аида это или Натрадж, Тимур или Слава я не знал, но то, что оно уже давно ждет ответа, - в этом я не сомневался. Поэтому, несколько раз подумав, перед тем как идти, я все же решил, что надо этот вопрос закрыть, не люблю, когда в уме какая-нибудь не выполненная мысль сидит как заноза и покоя не дает. К тому же были и другие дела, надо было зайти к Манишу, узнать едет ли он в Абу или нет, заглянуть на почту, позвонить на счет телефона в Найнитал, а также позвонить в Россию, ибо теперь я могу себе это позволить, - месяц почти закончился и я прожил его на 500Rs.

       Доскакав до Рамгарха, я заглянул на почту, – ничего нет, купил марок. Затем зашел к Бхувану и спросив на счет нета, любезно был допущен им к сети. Сначала я спросил, Сколько будет стоить час? Но, видя, что он молчит, я тут же сказал, что на самом деле мне надо лишь войти в свою почту и скопировать на флоппи-диск, пришедшие письма, а разбираться с ними я буду уже у себя дома. Он пригласил меня внутрь, подключил к сети  и ушел. Однако после 40 минут безуспешных попыток открыть свой ящик, я вынужден был оставить эту затею. Бхуван объяснил мне, что линия у нас… - Я и сам знаю какая, скорость в это время, - очень медленная и лучшее для этого время это после 16 часов. Поблагодарив его за сотрудничество я сказал что послезавтра еду в Найнитал и там все и сделаю. Напоследок, я опять спросил, сколько же все-таки он возьмет за час (Брюс хотел узнать) но когда он мне ответил – «Нисколько», я тут же понял, что ему это - не надо, он ничего не возьмет за полчаса, но у него не интернет-кафе и у него хватает на компе других дел, подороже чем 30-40Rs ведь он и фото делает и любые документы ксерокопирует. На этом мы распрощались, и я пошел звонить.

        Позвонив домой, я поговорил и с Папой и с Мамой, там все в порядке, все хорошо, мама сказала, что дней десять как отправила письмо, - значит скоро получу. Папа сказал, что со всеми судами разобрался, остается висящим только вопрос с Ленькой, а точнее с его пропиской. По поводу моего предложения, выписать меня, он категорически отказался, сказав что им это не надо, а мне и тем более. На этом разговор и оборвался, а перезванивать я не стал так как все было выяснено. Главное, что здоровье хорошее, а что еще, - деньги? Говорят что с деньгами стало намного лучше, хотя конечно же, там их всегда не хватает. Удовлетворенный разговором (который обошелся мне в 40Rs) я двинулся в обратный путь. О не удаче с нетом я не переживал, я вообще уже разучился переживать по поводу видимых неудач, т.к. отлично понимаю что на самом деле их не бывает, любая ситуация имеет за собой какое-то особое, скрытое значение, в результате которого проявляется гораздо большее благо и открываются новые возможности. Я лишь играю свою роль и все. Пришла идея, – воплотить и забыть. Не сегодня, так послезавтра, не дома, так в Найнитале. В любом случае, есть глубокое понимание что это всегда будет в соответствии с точным планом Благотворной Драмы.

        Зайдя к Манишу, я спросил его на счет приглашения, на что он ответил что, - Не получится у него съездить на эту конференцию, очень жаль, но в другой раз. На счет телефона, сказал, что будет продолжать звонить. Предложил пообедать, но я вежливо отказался. По поводу акрода (грецкого ореха), что я ему дал, он сказал, что работы уже идут – ямы копают, а сажать будет, также как и я – после дождя. Между делом он мне поведал что начал сажать лес. Он также хочет покрыть Тапогири лесом. Я сказал, что тоже не против сделать это и с МонПаризом. И я признался ему, что вижу МонПариз не Ашрамским Садом, а Ашрамом, местом, где будут совершать свою садхану несколько душ, конечно не забывая и о карма йоге, и о поддержании маленького садика, для самих Ашрамитов, но ни как не на продажу, - ради бизнеса. Он со мной согласился, сказав, что он хорошо помнит наш разговор с Тарой, он тогда присутствовал, и он готов оказать мне в этом всяческую поддержку. С Брюсом тоже, - еще поговорит. Но у себя с этого года он начал сажать лес. (Манеш еще до Ашрама работал на юге Индии, в Лесном хозяйстве, поэтому он имеет к нему особую любовь и призвание. Он очень любит изучать природу практическим образом, живя в ней, но конечно не до такой степени как Брюс, что же касается меня, так я вообще-то люблю только Бога, а природа просто создает наилучшие условия для Жизни, погруженной в эту Любовь, иногда позволяя Ему проявлять Себя через нее, поэтому к Ней я испытываю - Уважение.

        На этом, выпив предложенного кофе, я распрощался с ним и поскакал к себе в горы, под прекрасную музыку Энигмы, которая очень соответствовала, как моему настроению, так и всему окружающему меня Гималайскому Миру, – Солнцу, Небу, Речке и Горной тропинке, которая, петляя и поднимаясь все выше и выше, вела меня, через спящие, зимние джунгли назад, в мою благословенную обитель – МонПариз…

        По дороге я заметно проголодался, поэтому, придя домой, первым делом приготовил сабзи и чапати, затем поел, сбегал туда-сюда по горе проверил рабочих и вернувшись, лег  на полчасика вздремнуть. А после сна все происходило точно так же, как и каждый день. Как утро, так и вечер, движутся у меня по строгой дисциплине. Лишь дневное, рабочее время я позволяю себе как-то менять, в соответствии с требованиями Драмы, все остальное, свободное от менеджерских обязанностей время, я посвящаю Служению Богу, как прямому, занимаясь с детьми или жителями гор, так и косвенному – работе со своим дневником. Не знаю, почему я чувствую это тоже входящим в разряд Божественного Служения, но одно знаю точно, – эта работа, приносит благо не только мне одному. Даже тот факт, что читая эти строки, родные, знакомые и близкие души, на какое-то время забудут о всех своих жизненных проблемах и находясь в тысячах километрах отсюда, в сером Петербурге, используя силу мысли, смогут, за мгновение, попасть сюда, - в этот Гималайский Рай, и ощутить вместе со мной эту атмосферу красоты и величия дикой природы, а также ощутить ту близость взаимоотношений с Богом, которая сложилась у меня, - этого будет более чем достаточно, для оправдания всей затраченной на это энергии, времени и сил.

        Поев, я погрузился в дневник и, закончив писать около восьми, лег спать. Ом шанти.