19/01/06 Встав около двух и как обычно сделав свой комплекс каратэических упражнений, я пошел в йогу где два часа летал по мирам, наполняясь различными силами и совершая Служение. Спустившись в тело я прочел мурли и сел за дневник, пытаясь описать то, что же все-таки происходило вчера, еще раз анализируя, смотря на все это со стороны. Что ж, служение в МонПаризе идет на предельной скорости и с максимальной отдачей всех Сил. Причем мои силы от этого продолжают расти. Такого у меня еще не бывало, начиная с сентября мое состояние просто как на ракете, со сверхсветовой скоростью мысли продолжает увеличиваться. Однако уже нет чувства переполненности или как шарик, который вот-вот готов лопнуть... Нет. Баланс йоги и служения просто идеальный. Чем больше я наполняюсь, тем больше открывается возможностей себя отдавать, служить десяткам душ, что в свою очередь наполняет меня еще большей силой, которая аккумулируется в глубине души и проявляется в чувстве безграничного Покоя и Благости. Смесь этих чувств и дает то чувство Блаженства,  Гармоничной Жизни в Истине со всем окружающим душу, как со внешним материальным проявлением, включая собственное тело так и во взаимоотношениях с другими душами, а также и с моим внутренним духовным миром добродетелей и санскар.

        Пол восьмого на мурли пришел Амит, сказав, что Муна занят домашним хозяйством и придет позже. Он прочел мурли, а я слушая его, решил приготовить на завтрак чаоминь (макароны с овощами), т.к. вчерашнего бхога оставалось немного, как раз на одного. В Амрит Велу, Шива подкинул мне мысль, чтобы днем, на обед, я пригласил Сундара, который не пришел вчера вечером, и если вчера у него была отговорка что, пора домой, то днем причин для отказа, у него просто и быть не может. Прочитав мурли, проведя йогу и получив от Отца благословение на день, (которые теперь я стал давать студентам, благодаря хинди карточкам) он убежал в школу. Тут пришел освободившийся от своей домашней работы (с коровами) Муна и я, сказал что, - Это не дело, – по одиночке ходить. Выделите одно время для класса, потом, когда в классе будет человек десять, такой возможности не будет. Поскольку у меня еще было время, я также дал ему возможность прочитать еще раз мурли, мне это не помешает, а я сам докончив чаоминь, сделал роти для собаки, покормил ее и когда Муна закончил мурли, мы предложили Баба бхог, по случаю Сатгурувара (четверг) и вместе позавтракали. Муна ушел, пока он читал мурли, приходила Ханси, принесла молока, и я занялся его кипячением и стиркой, одновременно носясь по дому туда сюда.

        Пришел Шибу за чаем и молоком, дав ему все, я сказал, чтобы он передал Сундару прийти ко мне на обед. Но Шибу, ухмыляясь, говорит:

      - Он сюда не придет.

      - Почему?

    - Не придет, и все тут.

    - Блин, твое то какое дело, я прошу передать и все. Тут моего хинди явно не хватало, чтобы это ему объяснить. Шибу лишь сказал, чтобы я сам ему об этом сказал, и посмотрел что он ответит. Хорошо… Ох уж мне эти пахари-капризы.

        Какая проблема, прийти на обед, если приглашают, а если он что-либо имеет против просмотра видео о Б.К., так никто его не заставляет. В общем Шибу создал в моем уме заморочку, которую мне было решить не так просто, и все из-за языка, которым владею не на столько хорошо, чтобы кому-то, что-то доходчиво объяснять. Характер у Сундара суровый, а у меня только одно оружие – чистые братские чувства Любви и отсутствие личного желания, эго. Около девяти я пошел к рабочим, которые начали таскать гобар и хотел было пригласить Сундара самого, но Шибу, едрить его налево, и тут внес в мой ум неразбериху чувств, встретив меня с усмешкой словами, -  Вот сам Сундару и скажи, причем сказал это так, чтобы слышали все, включая самого Сундара, который, взвалив мешок говна, уже собрался идти вниз. Я ничего не сказал, а они потащили мешки с навозом вниз, через весь МонПариз, на нижние персиковые террасы. Я сел, погрузившись в безмолвную глубину Парамдхама, отрешившись ото всего, чтобы освежив ум, с новыми силами приступить к решению этой возникшей тонкой задачки. Проследив, как рабочие спустились, разгрузились и стали возвращаться обратно, я пошел им навстречу, думая, что встречу их у дома Амита, пришел туда и вновь погрузился в йогу, греясь у горящего костра на котором женщины кипятили воду. Однако рабочие прошли мимо дома, по нижней тропе. Я пошел домой и продолжил стирку, надо было полностью переключится.

        Мне не было дела до того, как это выгладит со стороны рабочих – проявление слабости или неспособность править со всей строгостью Брюса. Они для меня просто Дети, причем трудные. Я легко бы мог устроить им российский беспредел с урезанием зарплаты и придирками ко всему, до такой степени, чтобы они все разбежались по домам, а потом прибежали бы жаловаться к Брюсу или же стали покорными как овечки. Но это не садхана (духовные усилия), так бы повел себя любой локик (мирской) человек, уподобляться которым я уже просто не имею права. Мне смешно слышать от Брюса, что у меня нет силы,  и я их боюсь, поэтому не способен ими управлять. Он говорит, они должны меня бояться. Нет, силы свои я теперь познал отлично (и конечно, продолжаю познавать), и без всякой гордости ложного эго скажу, я не знаю, кто еще обладает таким набором сил, которыми меня наградил Бог, с такими духовными качествами и силами я не видел ни одного, ни Брамина, ни человека. И это - нормально, ибо все мы разные, а повторяющихся комплектов – нет и каждый из нас становится всемогущим, лишь познав себя и научившись сознательно управлять всем этим божественным наследством. Так вот разница, именно в этом. Брюс идет в другом направлении или даже стоит на одном месте. Он познал лишь малую толику себя и став удовлетворенным в уме, пользуется только этим. Я же, осознавая свою безграничность, все больше становлюсь удовлетворенным в глубине души, но никогда не скажу что мне этого достаточно и если вижу возможность чего-то испытать новое, остановить меня трудно, даже Бог в таких случаях предпочитает оставаясь в стороне, лишь следить, поддерживать и оберегать меня, чтобы я не оставил это тело раньше положенного времени.

        Закончив со стиркой, я еще разок прогулялся по МонПаризу туда обратно, и убедился в том что сделав два круга и принеся достаточно навоза, рабочие начали копать террасы. За полчаса до обеда я спустился к ним. Отрешенно посмотрел, как и что, кто что делает. Сказал Гапу, что после обеда Ханси попросила его ей помочь, перекопать их личные террасы, я в курсе и разрешил. Затем подошел к Сундару и давая ему сильнейшее дришти, полное любви, пригласил к себе на обед. Я не слушал, что стал насмешливо говорить Шибу, к которому я просто повернулся спиной. Сундар ответил, - Нет. Я попросил объяснения, и сказал, что специально для него оставили вчера еду и я, просто приглашаю его пообедать со мной, т.к. вчера он не пришел и я понимаю, что он не смог прийти из-за семьи. Какая проблема? Он, смущаясь и отворачиваясь от моего взгляда говорит, - Подниматься вверх на гору, потом вниз… Нет, он устал и все болит. Тогда я сказал. - Хорошо. Ты хочешь, чтобы я сам тебе все это принес сюда? Я представляю, как все обалдели, услышав это. Тут он и сдался. - Нет, нет, хорошо, я приду. Шибу смеясь, стал говорить, чтобы я его на час раньше на обед отпустил, а когда я его резко оборвал что, - Я кажется не с тобой разговариваю, он стал обиженно возмущаться по поводу того, что раз сегодня утром я ему отказал в просьбе отпустить на полчаса раньше, то пусть всем теперь тоже будет плохо, в общем, детский сад. Вот откуда шло все его сегодняшнее поведение и насмешки в мой адрес. Развернувшись, поднимаясь в обратный путь на гору, я ему ответил: Если хочешь, можешь работать вообще каждый день до трех часов, только твой день будет стоить 60 рупий. На что все одобрительно засмеялись, а он испуганно запричитал. - Нет, нет. Таким образом, была достигнута еще одна немаловажная победа в битве тонких сил моей войны Махабхарата.

        Вернувшись домой я немного позанимался на компе, тут пришел Сундар и поскольку чапати у него были свои, я быстро разогрел дал, сабзи, с его разрешения, перемешал с рисом, сделав таким образом то, что он хотел вчера – кхичри. Затем, поставив видео, усадил его перед «Ади Девом», за рабочий столик Брюса, а сам стал разогревать себе чаоминь. Сундар конечно немного стеснялся такого невиданного приема, однако ему нравилось все. Фильм по началу он смотрел без особого внимания, т.к. был занят поглощением бхога, но затем, закончив есть, все же досмотрел с интересом до конца. Я тоже пристроился рядом и ел свой чаоминь. Периодически я не навязчиво объяснял ему суть Знания что просто, мы на самом деле все души-братья и поэтому, почему бы нам так не жить, не забывая о том, что Отец у нас Бестелесный – Один, и поскольку Он приносит Благо каждому, то и нам надо стараться быть Его достойными детьми, а не воевать и ссорится между собой. Он слушал меня с любовью и вниманием, улыбаясь, и я видел, что мои слова находят свой отклик в его душе. Он понимал, о чем я говорил и принимал это, соглашаясь и покоряясь Силе божественной Любви, которую я на него излучал, как мог. Тут время обеда закончилось, и он отправился вниз, а я удовлетворенный торжеством Истинных взаимоотношений, которым нас учит Шива,  сел поработать с дневником, и хорошо поработав часик, полтретьего, отправился на   дневной сон.

        Проснувшись около четырех, к концу рабочего дня я сходил, посмотрел как сегодня поработали рабочие. Вторую половину дня они были втроем, как я уже говорил раньше, Гапу я отправил помогать Ханси и поэтому, немного гобара они оставили на террасе, но я не стал придираться, т.к. сам разрешил Гапу уйти, были бы они вчетвером, они бы закончили весь. Ничего страшного с говном за ночь не произойдет. Мы простились до завтра и я пошел наверх. Зашел на кухню к Ханси (т.к. кухня, отдельна от жилого дома), там я увидел и Гапу и Суниту с Амитом, меня пригласили, от чая я не отказался. Гапу говорил с Суно о компьютере и Ханси попросила меня разрешить Суно (Суните) час в день заниматься на компе, им это надо было для школы и у нее даже специальный учебник был. Я разрешил приходить и заниматься один час в дневное время (пока я сплю)  – с 14.00 до 16.00. Возвращаясь во дворец, по-дороге  вместе с Гапу я поинтересовался, начал ли он читать книгу? Он ответил, что одну маленькую уже прочел, читает другую, а большую, так же, потихоньку начал читать и все ему нравится и понятно. До этого я также спросил и Раму, он тоже не отстает, говорит, - Вчера сразу же начал читать. Хорошо. Дела - идут, Шив Баба – светит.

        Вернувшись домой, около пяти, под музыку, ставшей любимой, четверки моих классиков, играющих в режиме рулетки, я наконец-то позволил себе полностью отдаться переживаниям и анализу событий вчерашнего дня. Около восьми прервался на ужин и закончив писать, лег потчевать около девяти часов. Ом шанти.